Для Омска белоснежный корабль Крестовоздвиженского храма имеет особое значение. В нем воплотилась история Православной церкви, города Омска, переплелись судьбы многих людей. Храм, возведенный по проекту и под наблюдением замечательных омских архитекторов немцев-лютеран Ф. Ф. Вагнера и Э. И. Эзета, на средства крещеного казаха Григория Петровича Андреева, восхищает гармонией пропорций и изяществом декора.
Генерал-губернатор Западной Сибири Густав Xристианович Гасфорд писал Епископу Тобольскому и Сибирскому: «По народонаселению Омска и по обширности занимаемого им пространства, число существующих ныне в этом городе православных церквей крайне недостаточно». Более пяти лет потребовалось чтобы собрать средства и начать строительство. Сбор денег на постройку храма осуществлял протоиерей Стефан Знаменский. Пожертвования поступали от военных, чиновников, казаков, от жителей Каинска, Томска, Мариинска, Тюмени. Церковь во имя Воздвижения животворящего креста Господня сооружалась с 1865 по 1870 год.
Вопрос «удобства» нового места обусловлен возможностью стать прихожанами церкви жителям двух форштадтов. По проекту Гесте в северной части города предполагалось строительство нескольких церквей. Генерал-губернатор писал епископу: «…люди преимущественно бедные, не имеющие своих лошадей и экипажей часто лишены бывают возможности посещать Божий храм, не только в Воскресные дни, но даже в большие праздники». Г. X. Гасфорд предлагал возвести новую церковь в Кадышевском форштадте. Генерал-губернатор Западной Сибири А. О. Дюгамель выбрал для этого на границе Кадышевского и Бутырского форштадтов «свободную площадь». Инженерно-геологические изыскания так же сыграли важную роль.
А. Н. Гуменюк предполагает, что «Вагнер придерживался идеи европейского пути развития России и, соответственно, западного влияния на все русское искусство. Была ли таковой позиция архитектора, сказать сейчас трудно, но факт появления в Омске православной церкви в «стиле» неоренессанса показывает, что известная двойственность отечественной культуры, разделившая ее деятелей на «западников» и «славянофилов», отразилась и на творчестве зодчих провинции».
Окончательно интерьер церкви сформировался в начале 1900-х годов, когда были выполнены росписи стен по образцу собора Святого Владимира в Киеве.
Храм с самого начала играл просветительскую роль: при нем была открыта женская школа для беднейшего населения Кадышевского форштадта. «Дочерей беднейшего сословия» здесь учили Закону Божьему, грамматике, математике и рукоделию.
Престол в честь Божией Матери «Утоли мои печали» был освящен 12 февраля 1896 г. 10 октября 1901 г. состоялось открытие новых народных чтений при Крестовоздвиженской церковно-приходской школе религиозно-нравственного, исторического и литературного содержания.
В 1913 году прихожан при церкви числилось 3150 мужчин и 3357 женщин. В течение года бывало до 903 крещений, 98 браков и 572 погребений. При церкви была церковно-приходская школа для девочек, открытая в 1891 году. Помещалась она в собственном деревянном здании и содержалась на средства церкви, Святейшего Синода и местного городского общества. Обучалось в ней 80 девочек.
Таким образом, храм стал одним из центров приходской жизни. Но наиболее интересный период его существования относится к советскому периоду.
В мае 1933 года было сфабриковано дело группы священнослужителей Крестовоздвиженской церкви: протоиерея Ивана Пафнутьевича Домбровского, священника Василия Евдокимовича Каешко, дьякона Аркадия Александровича Попова и бывшего жандармского унтер-офицера И.Ф. Погребного. Свидетелем был священник Феофан Токарев, он дал такие показания уполномоченному репрессивных органов Елькину: «Со всеми, указанными выше лицами, мне приходилось сталкиваться почти ежедневно, благодаря чему я пришел к убеждению, что они все вместе составляют контрреволюционную группировку, антисоветская деятельность которой направлена на возбуждение населения, т. е. верующих против Соввласти».
Далее следовал подробный донос, свидетельствовавший, что обвиняемые священники поминали царей, цариц и великих князей, а также оставшихся за границей, в лагере контрреволюции, митрополитов: Евлогия и Антонина Храповицкого и «душ усопших рабов божьих (следуют имена), православных воинов, на поле брани живот свой положивших, и всех умерших и убиенных за веру Христову и Отечество наше». Вторым свидетелем был З.К. Павкин, его показания подтверждали приведенные выше.
Постановление о предъявлении обвинения и взятие под стражу контрреволюционной группы Домбровского: «С полной определенностью достаточно изобличаются в том, что они, пользуясь своим положением служителей религиозного культа, вели среди верующих систематическую пропаганду и агитацию, направленную на восстановление населения против Соввласти, а потому постановил: гр. Домбровского, Каешко, Попова и Погребного привлечь в качестве обвиняемых по статье 58 п. 10 – 11 (Пропаганда и агитация и контрреволюционная деятельность – прим. ред.)… ».
Но территория церкви постановлением президиума Омского облсовета от 5 ноября 1936 года была отдана под строительство школы. Омский горсовет объяснял, что «при решении вопроса о строительстве школы в этом районе горсовет столкнулся с фактом невозможности подыскания площадки для строительства школы, размер которой, по указаниям Наркомпроса, должен быть не менее 2 га, без сноса жилых строений… вследствие этого решено было школу строить на площади Крестовоздвиженской церкви». В объяснительной записке в комиссию по культам при президиуме ВЦИК облисполком называл еще ряд причин, по которым невозможно обойтись без сноса церкви: «Церковь лишает улицу прямолинейности и вынуждает производить всякое движение в обход церкви… возле церкви находится ряд школ, и школьники, спеша на уроки, вынуждены проходить мимо церкви, а отсюда они могут стать верующими, а коммунизм с таковыми строить нельзя».
26 ноября 1936 года протест был подан и в облисполком от имени общины верующих, которых в то время было 445 человек. Принимая решение о сносе церкви, облисполком шел на нарушения, так как с общиной был заключен договор, община условия договора выполняла, и он не был расторгнут. Снос здания в 1936 году приостановили. Среди активистов сохранения действующих церквей в Омске был греческий подданный Александр Николаевич Дунья-Оглы. Весной 1936 г. он активно сопротивлялся закрытию Игнатовской церкви, а в ноябре того же года выступал против закрытия Крестовоздвижеской церкви. Впоследствии – в 1938 году его выслали границу.
Вопрос о сносе церкви ушел во ВЦИК, там его долго рассматривали и, наконец, 25 декабря 1937 года президиум ВЦИК принял постановление в категоричной форме за подписью М. И. Калинина: «Церковь закрыть. Здание снести». Попытки отстоять право на службу в храме не оставались безнаказанными. В 1937-м арестовали священника Крестовоздвиженской церкви Николая Чуркина. Председателя церковного совета Ивана Федоровича Васильева арестовали 5 марта 1938 года. Он был осужден 14 марта 1938 г. тройкой УНКВД Омской области по статье 58-10 УК и расстрелян 20 марта 1938 г. в Омске. Общину ликвидировали, церковный актив уничтожили, но здание чудом уцелело.
Начавшаяся Великая Отечественная война внесла коррективы в государственно-церковные отношения. Патриотическая работа духовенства и верующих, их стремление помочь стране в трудные годы заставила Сталина и его окружение пойти на принятие ряда законов о Русской Православной Церкви. Так, в частности, принимается постановление СНК СССР от 28 ноября 1943 года «О порядке открытия церквей», по которому верующие, желающие организовать религиозное общество, должны подать заявление за подписью 20-ти человек в райисполком о регистрации общества и передаче для нужд верующих церкви или молитвенного здания. Причем регистрация общества без церкви считалось нецелесообразной. Но в 1930-е годы почти все церкви и молитвенные здания уже стали использоваться для разнообразных нужд, поэтому большая часть заявлений верующих осталась неудовлетворенной.
Ещё до постановления от 28 ноября 1943 г. общине верующих Крестовоздвиженской церкви удалось получить назад свой храм. Решением № 263 Исполкома Омского городского Совета депутатов трудящихся от 7 марта 1943 г. Крестовоздвиженское религиозное православное общество было зарегистрировано, ему было передано здание по ул. Тарской, а находившиеся в нем общежитие кожно-обувной фабрики было переведено в другое помещение. Драматический и кукольный театры вынуждены были передать в церковь часть взятого в 1936 году имущества. Весной 1944 года церковному совету разрешено было пользоваться небольшими колоколами во время праздников.
Представители верующих, в большинстве случаев, ходатайствуя об открытии церквей заявляли, что кроме богослужений о даровании побед Красной Армии над врагом, они будут производить сбор денежных средств в фонд обороны страны.
В начале мая 1944 года церковным Советом Крестовоздвиженской церкви направлена телеграмма И. В. Сталину: «В годы борьбы нашей Родины с немецкими варварами мы, духовенство и верующие города Омска, Патриаршей Православной русской церкви, одушевленные единым с нашей доблестной Красной Армией стремлением к скорейшей победе над кровожадным врагом, вносим свою скромную помощь в великое дело обороны нашей Родины и просим Вас принять от нас на бронетанковую колонну 100000 рублей. Молим Господа, желаем сердечно Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, и многолетнего здоровья, и полнейшего успеха в Вашем мудром руководстве нашей славной Красной Армией в достижении скорейшей победы над врагом.
Настоятель протоирей Токарев.
Председатель церковного Совета Иванов».
15 мая в адрес Ф. Г. Токарева был направлен ответ И. В. Сталина: «Прошу передать духовенству и верующим г. Омска Патриаршей Православной церкви, собравшим 100000 рублей на строительство танковой колонны, мой привет и благодарность Красной Армии».
Всего за 1943–1945 годы в Омской области было открыто две церкви и два молитвенных дома. А пожертвования верующих составили несколько сотен тысяч рублей.
Таким образом, именно в экстремальных условиях отечественной войны, начинается возрождение духовности, а открытие храмов ведет к возрождению традиций благотворительности.
В декабре 1948 г. в Омск вернулся из заключения епископ Палладий (П.А. Шерстянников). Он навел порядок в епархии, привлек в церковь и хор молодежь, при нем увеличилась посещаемость храмов, в том числе в Тарском и Исилькульском районах. Например, в воскресные дни верующие стояли даже во дворе Крестовоздвиженской церкви. Архиепископ пользовался столь высоким авторитетом верующих и духовенства, что во время его перевода в Иркутскую епархию 800 человек поставило подписи под ходатайством в Московскую патриархию об оставлении его в Омской епархии. Он принимал мудрые решения, например, позволил бывшему обновленческому архиерею Синицину участвовать в богослужении. Количество крещений в 1948 г. возросло до 2000 в Крестовоздвиженском и 1500 в Никольском храмах, участились случаи крещения взрослых, число посещавших храм в праздник возросло до 1500 человек (отпеваний – в 1947 – 1160 и 200). В январе 1949 г. в Тюмени был приобретен 72-х пудовый колокол, поднятый на колокольню Крестовоздвиженской церкви.
Крестовоздвиженский храм являлся собором Омско-Тарской епархии при митрополите Феодосии до того как кафедральным собором стал Никольский казачий собор.
В 1984 году позолотили главы и декор на куполах собора. И сейчас этот храм является одним из самых посещаемых в Омско-Тарской епархии.
Храм является памятником архитектуры местного значения с 1980 года. Но в 1989-м году к зданию пристроили два придела по проекту архитектора В. А. Баранова. Таким образом, была разрушена гармония первоначального облика храма. Интерьеры храма в то же время были обновлены, настенная живопись была покрыта лаком. В 1998-м году на территории прилежащей к церкви возведен административный корпус
