Андрей Федорович Палашенков – крупный сибирский практик музейного дела, историк, археолог, фольклорист. Он стоял у истоков современного краеведения Омского края.
Благодаря его самоотверженному труду были сохранены памятники, и по нынешний день являющимися визитными карточками не только городов, но и целых краев – сооружения Тобольского и Смоленского кремлей, Никольский собор в Омске, строения на территории омской крепости. И это лишь малая часть его заслуг, для рассказа о которых понадобится не один материал.
Родился в 1886 году на Смоленщине в крестьянской семье. Как упоминает омский писатель и исследователь А.Э. Лейфер: «Именно там, в небольшом селе Надва, где родился Палашенков, надо думать, и появился у него самый первоначальный интерес к народной поэзии и истории, который затем стал интересом всей жизни. Родители были бывшими крепостными крестьянами. Жители села хранили легенды о прошлом — о жизни при помещиках, о нашествии Наполеона. В округе было немало искусных сказочников и песенников. Мать его, Агафья Гавриловна, была песенницей, сёстры — старшая Иулита, младшая Евдокия — тоже хорошо пели. Лучше пела младшая, а больше песен знала старшая — около 200 песен».
Андрей Федорович окончил Надвинское училище и учительскую семинарию. Став учителем, он представлял характерный для той эпохи слой интеллигенции, вышедшей из простого народа. Начинающий этнограф Палашенков не только учил детей, но и, получив благословение известного этнографа В.Н. Добровольского, начал собирать образцы фольклора, которых со временем накопил тысячи. Организовывал воскресные школы, народную библиотеку. Когда Палашенков продолжил образование в Московском Археологическом институте, то вплоть до окончания – 1918 года – занимался сразу на двух факультетах – археографическом и археологическом.
Это многое определило в его судьбе. Он берет на себя трудную миссию хранителя исторической памяти и ее материальных следов и возвращается на родину в качестве директора Смоленского краеведческого музея. В рассказе об этом критически важно вспомнить о времени событий, о том, что в стране происходила глобальная перестройка – политического строя, ценностей, идеологии. Над историческими и культурными ценностями нависла угроза гибели и рассеяния. Ученые понимали, что такая «прополка» губительна для исторической памяти, но наладить диалог с властью было практически невозможно.
Палашенков не только уберегает множество памятников смоленской земли – храмов, усадеб, художественных коллекций. Он создает и новые музеи, которых раньше не было – мемориалы М.И. Глинки, Н.М. Пржевальского. Смелость, с какой А.Ф. Палашенков вставал на защиту памятников, подвергала его рискам. В 1930-ходах началась активная разборка уникального смоленского Кремля, который и без того находился не в лучшем состоянии – осады, войны оставили свои следы. После революции, когда не хватало стройматериалов, кремль стал городской каменоломней, административные здания возводились из «годуновского» кирпича. Пострадал Большой Успенский собор, памятники 1812 году и Кутузову. Палашенков так настойчиво протестовал против этого варварства, что в 1934 году был обвинен в шовинизме.
Башни Смоленского кремля. Источник фото — fotoprizer.ru/
Ученый получил четыре года лагерей, которые отбывал в Караганде. В тексте А. Лейфера рассказано о том, как Палашенкову удалось выжить: «…Любовь к истории, пристрастие к музейному делу, приведшие А.Ф. Палашенкова в лагерь, помогли ему и выбраться оттуда. В марте 1935 г. начальник управления Карагандинского исправительно-трудового лагеря НКВД Линин издал приказ № 84, которым предписывалось «для успешного и чёткого выполнение приказа… об организации общелагерного музея, ставящего целью выявление результатов работы лагеря по переделке природы и перековке человека.., временно для подготовки музея организовать под руководством з/к Палашенкова А.Ф. проведение работ по оформлению музейной экспонатуры».
За ударную работу по созданию лагерного музея Палашенков был освобожден досрочно, однако одно из правил выживания бывших заключенных гласило, что нельзя возвращаться в старые места: это может повлечь за собой новый арест. Палашенков остался в Сибири, в сорок лет началась его «новая жизнь» в Омске. Новые места, люди – новое поле для исследований.
Его жизнь, таким образом, разделилась на два почти равных периода — смоленский и сибирский. Удивительно, что сибирский край Палашенков искренне полюбил, правда, никогда не переставал любить и родную землю. Не случайно над его столом всегда висели карты двух областей — Смоленской и Омской. Сделанное Палашенковым в Сибири поражает не только колоссальным объемом работы, но и упорной энергией мысли. В 1938 году состоялась экспедиция на Север. Палашенков изучает быт и историю ненцев, исследует то, что осталось от столицы Кучума-Искера. Медлить с обменами и составлением плана города было нельзя, потому что Иртыш неуклонно подмывал высокий берег, на котором некогда стоял город последнего сибирского хана. Палашенков вместе с добровольцами проводили необходимые замеры. За скромным обликом ученого и его сдержанными манерами скрывалась железная воля, стойкость и бесстрашие. В 1939 году он организует еще более экстремальную экспедицию. На лодках продвигается от Березова по Северной Сосьве и Ляпину, открыв по пути 24 городища и древних поселения и раскопав легендарную, известную по летописям Ляпинскую крепость XVI века.
Тобольский кремль. Источник фото — www.nat-geo.ru/
Палашенков любил то, что географы и археологи называют «поле» — дальние экспедиции, раскопки, работу «на солнце, под звездами», вдали от подозрительного ока начальства. Уже в поздние годы, на пенсии, свободный от административной работы – он совершал каждое лето далеко не комфортные дальние поездки по Прииртышью. Ученый взбирался на вершины Алтая и искал в Казахстане следы Ямышевского лагеря И. Бухольца, основателя Омска. Недаром именно Палашенков стал в 1947 году инициатором возрождения Омского отделения Российского географического общества.
В 1938-1940 годах главным делом Палашенкова снова становится сохранение и изучение уникального кремля – на этот раз Тобольского. Обследован не только Кремль со всеми его многочисленными строениями, но и дом декабриста Фонвизина, и памятник Ермаку, и Завальное кладбище с запущенными могилами декабристов, автора «Конька-горбунка» П.П. Ершова, художника М.С. Знаменского. Позже, когда в 1944 году местные власти вознамерились снести дом сказочника Ершова, Палашенков бросился в Тобольск и дом сказочника отстоял.
Военные годы стали для Омского музея испытанием на профессионализм: сюда были вывезены для сбережения коллекции музеев Вологды, Воронежа, экспонаты Государственного исторического музея, который Палашенков возглавил в 1943 году. В послевоенные годы Палашенков становится истинным создателем музеев. Таков он был еще в свои смоленские годы, так как понимал, что лишь музеи и заповедники могут сберечь историческую память во всей полноте и дать относительную гарантию того, что ценности не погибнут во время очередной «смены вех». Омская музейная коллекция всегда содержалась им с особым тщанием, хотя были и вещи в ней идеологически «немодные». В наследии ученого соседствуют материалы о сибирской палеонтологии и изыскании о местах, связанных с пребыванием в Омске Ф.М. Достоевского. А рядом – рассказы о местных революционерах, явочных квартирах и подпольных типографиях.
Кандидат исторических наук А.В. Ремизов в своей двухтомной монографии «Омское краеведение 1930-1960-х годов» (Омск, 1998) не только рассказывает биографию Палашенкова, но и подчёркивает, что во многом его многогранная деятельность стала основой для дальнейших разработок специалистов. Например, говоря об археологии Прииртышья, Ремизов замечает, что почти все современные археологи так или иначе ссылаются на опыт Палашенкова. Завершая свой рассказ о Палашенкове, исследователь утверждает: «…годы работы на омской земле замечательного краеведа-энтузиаста, по нашему мнению, были ничем иным, как особым «палашенковским» периодом в истории омского краеведения».
Текст написан на основе статьи Светланы Гончаренко «Защитник» (Тобольск и вся Сибирь: Омск, С .201-204), очерка Александра Лейфера «На добрый вспомин…» к портрету А.Ф. Палашенкова.
